Українська
Православна Церква Священний Синод
Відділ зовнішніх церковних зв'язків
Паломницький Центр Залізничне шосе, 3
Київ, 01103, Україна


+38050-2655542
+38097-5454255
+380734755544


pilgrimsua@gmail.com

VIBER
+380975454255
+380502655542

orthodox.org.ua офіційний сайт
Української Православної
Церкви
 
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
            1
2 3 4 5 6 7 8
9 10 11 12 13 14 15
16 17 18 19 20 21 22
23 24 25 26 27 28 29
30 31          
 

Преподобний Іов Угольський = подвижник Закарпаття

 [Друк сторінки]
 У Георгия и Анны Кундри было пятеро сыновей и три дочери, но для жителей Изы такая семья не считалась многодетной. Кое-кто имел по десять и двенадцать детей. Сына, который родился 18 мая 1902 года, родители назвали Иоанном. Дав парню имя в честь Предтечи Господня – отца монахов и отшельников, родители будто предрекали, что он станет не просто монахом, а духоносным старцем - наставником многих монахов.
Когда Ивану Кундре было около десяти, в его жизни состоялась встреча, которая стала для него и для его брата Василия «моментом истины». Тогда в их доме скрывался от венгерской власти православный священник - Амфилохий (Кеминь). Крест подвижника сверкал золотом, и ребятам очень хотелось его поцеловать. «Этот крест - подарок императора Николая ІІ, поэтому тот, кто его поцелует, должен всю жизнь посвятить Богу и стать монахом», - серьезно ответил старец. Ребята не спали всю ночь, колебались, а утром решительно подошли к священнику и пообещали, что станут монахами.
Оба брата исполнили обет, но это произошло через много лет, а впереди было непростое детство. Закарпатье тогда находилось под властью Австро-Венгрии и быть православным – значило быть вне закона. Ради совершения богослужения верующие собирались по домам тайно, ночью. Православных священников перевозили от селения к селению, пряча в повозках под сеном. Лишь дети могли передвигаться свободно, не вызывая подозрений жандармов. Именно дети собирали людей на богослужение, они же могли принести письмо от архиерея, или освящённое миро.
Однажды отец Амфилохий (Кеминь) служил очередную ночную литургию, а Ивану Кундре и его брату поручили следить за жандармами. Ребята увлеклись богослужением и упустили момент, когда дом окружили. Старца арестовали и на глазах у крестьян повели дороге в Хуст. Братья плакали. Они не могли простить себе этой ошибки.
«С раннего детства полюбил Господа нашего Иисуса Христа, Его Пречистую Матерь и нашу православную веру. А наше бедное Закарпатье совсем не имело покоя. Постоянно оно переходило из рук в руки. Так у нас были то мадьяры, то румыны, то чехи, то снова мадьяры. Все они, кроме румын, преследовали православную веру, и всячески навязывали унию с Римом».
Любой подросток когда-то мечтает о том, чтобы попасть в дальние страны, или совершить кругосветное путешествие. Иоанн мечтал о Сербии. Для него она была сказочной страной, в которой жили бесстрашные мученики и святые цари, в которой никому не удалось уничтожить православную веру. Парню тогда исполнилось семнадцать. Денег у него не было, однако он узнал, что река Тиса впадает в Дунай и если плыть по течению, то можно попасть прямо в Белград – столицу православной Сербии. И он поплыл ... Построил плот, взял запас провизии и, горячо помолившись Богу, отдался на волю стремительной реки – притоки Тисы.
Парня ждало горькое разочарование. Он узнал, что только вода может свободно двигаться вниз по течению, минуя государственные границы, а людям это не дано. Его плот остановили пограничники, и пришлось Иоанну ни с чем возвращаться домой.
«В храме моего родного села служил отец Доримедонт, который наставлял меня в законе Божием и благословил меня помогать ему в алтаре. Когда я подрос, то с благословения родителей и отца Доримедонта поступил послушником в монастырь, где со временем меня постригли в рясофор с именем Иов. А тут, как назло, началась Вторая Мировая война. Чехи из Закарпатья ушли – опять пришли мадьяры. Сделали они ревизию монастыря и приказали мне идти в мадьярскую армию. Экая напасть – только меня там и не хватало!»
Отец Иов понимал, что фашисты-мадьяры заставят его воевать против Советского Союза. Не желая стрелять в братьев - славян, он решил бежать в Россию. Взял сумку, положил туда Евангелие, хлеб, соль, кружку, попрощался с игуменом и ушел в ночь. Где пешком, где на попутках, удачно перешел границу с Польшей, наконец вышел на границу Советской России. Искренне помолившись, он пересек границу СССР. Шел 1939 год.
«Я сразу наткнулся на пограничный наряд. Бросилась на меня собака, я отбился палкой, щелкнули затворы винтовок. Кричат: Ложись! - Я лег на землю, плачу, целую землю от радости: «Братья родные, я к вам с самого Закарпатья иду, наконец Бог меня привел на Русь Святую!». Старший ответил: «Пошли на заставу, там разберутся, что ты за птица». На заставе меня сразу признали шпионом, отвезли в НКВД. Суд длился семь минут. Приговор таков: за шпионаж – пятнадцать лет, за религиозность – пять и на всякий случай еще пять лет ссылки. И всего - двадцать пять».
Советский ГУЛАГ жил по принципу: «Преступный мир должен уничтожить сам себя». Людям создали такие условия, чтобы они зверели и убивали друг друга. Особенно трудно приходилось на Норильских рудниках. Голод, каторжный труд и жестокость охранников были такими, что смерть от мороза считалась легким избавлением от страданий. Неожиданно отца Иова вызвали к начальнику лагеря и заменили заключение мобилизацией в Чехословацкий корпус Людвига Свободы, ведь по паспорту монах был гражданином Чехии.
«Ох, война, война, тяжела ты проклятая! Каинов это труд и монаху не занятие. Единственное, что меня утешало – память о святых воинах-монахах Ослябе и Пересвете, которых преподобный Сергий Радонежский благословил биться на поле Куликовом. Так, с боями я дошел до Праги. После победы, наконец, меня демобилизовали. Вернулся на родину. Здравствуй, Верховина, мати моя. Опять я в своем монастыре».
Семь лет отец Иов не был дома. Это были годы испытаний, которые закалили его дух. Он пропустил через себя боль многих людей, и Господь подарил ему способность эту боль утолять. У него открылся дар молитвы и прозорливости. Он стал тем, кого на Руси издревле называли старцами.
За сорок лет служения в церковном сане было всего несколько дней, когда отец Иов (Кундря) не совершил литургию. Однажды это случилось из-за операции, когда подвижнику пришлось удалять большой обломок металла, который сидел в груди много лет со времен войны. В другой раз он пропустил литургию по недоразумению – его помощницам не удалось испечь просфоры. «Если бы вы знали, что мы потеряли сегодня», - с глубокой скорбью сказал тогда старец.
Он излучал особую, благодатную радость. Тем, кто приходил за утешением, он говорил: «Ніч би ся журила! Дасть Бог – все буде добре». При этом его лицо светилось от радости и простые слова, сказанные на русинском диалекте, действовали сильнее любой проповеди.
Однако при всем милосердии он был нетерпимым к порокам, особенно когда это касалось святыни. Однажды он увидел, что после чтения Псалтири за душу умершего на поминальный стол поставили водку. «Люди! Что вы делаете! Псалмы читались, а вы такое делаете! Я ухожу отсюда!»
Однажды к старцу приехал из Москвы профессор МГУ с женой, чтобы обсудить важные духовные вопросы. Профессор был верующий, с женой давно расписан, но в храме они не венчались. «Вы же в блуде живете, а пришли о высоких материях разговаривать!» - от самого порога упрекнул их старец. Сразу же среди присутствующих выбрал свидетелей, которые могли держать венцы и обвенчал новую пару.
«Когда-то чаши для причастия были деревянными, а люди золотыми. Теперь - наоборот. Не понимают люди, что причащаются Тела и Крови Христовых. Оскудела вера. Будут церкви возводить, но благодати в них не будет, любви не будет. Если человек и захочет жить по вере, то ему станут сильно мешать».
Особую власть Господь подарил старцу над злыми духами. Писатель Валерий Лялин рассказывает о том, как стал свидетелем изгнания демона из русина Ивана Гойду, одержимого блудным бесом: «Рано утром, еще до литургии батюшка вместе с церковным сторожем – крепким мужчиной-лесорубом – завел Ивана в притвор. Вскоре оттуда послышался такой визг, будто кабана на Рождество резали. Потом послышался покаянный плач, а еще полчаса было тихо. Наконец, шатаясь, вышел Иван. Он вытирал рукой слезы и повторял: «Чтобы я еще когда-нибудь – ни Боже мой. Навеки все. Чтобы меня Бог поразил. Завтра запишусь в монахи». Спрашиваю, вышел ли бес? - О-го-го, еще какой! Великий, вонючий, лохматый как горилла. - А батюшка что делал? - Да все делал. Молитву читал, плёткой меня учил, святой водой кропил, ладаном курил, большой иконой давил».


В 1966 году отца Иова рукоположили в архимандрита. Седому старцу шел тогда шестьдесят третий год. Он служил в селе Угля, был духовником огромного округа и нескольких монастырей, по его рекомендации более полутора сотен юношей поступили в духовные семинарии и стали пастырями, а батюшка искренне считал себя недостойным сана архимандрита.
«Смиренно прошу вас владыка, - писал старец архиепископу Григорию, - оставить меня в сане игумена, который я имею. Есть много священников, богословов и протоиереев, которые уже более 40 лет служат Церкви и они достойны такой награды, а не я. Поэтому второй раз прошу Вас не награждать меня таким высоким саном».
Не все шли в Углю за советом к отцу Иова. Кое-кто считал, что в Угольскому храме есть чем поживиться, поскольку его посещали многие паломники и каждый оставлял там какую-то копейку. Некий Пётр из села Драгово решил ограбить старика. Во время нападения отец Иов попросил разбойника не отнимать у него жизнь - не ради себя, а ради паствы и души самого нападающего. Петр не стал трогать священника. Он забрал деньги и скрылся. Его поймали и осудили. Он раскаялся в поступке и всю жизнь радовался, что Господь не попустил ему убить святого человека. Однако родственников старца очень взволновал этот случай. Они умоляли старца переехать из Угли в родную Изу. Или хотя бы разрешить похоронить в родном селе. Именно тогда старец написал свое завещание.
«Я 20 лет прослужил в селе Малая Уголька при храме святого великомученика Димитрия Солунского. Моя жизнь подходит к концу и скоро мне исполнится 80 лет. Я запрещаю куда-нибудь вывозить мое грешное тело. Приказываю отпеть монашеским чином и похоронить возле креста на середине кладбища. Архимандрит Иов».
28 июля 1985 года в день памяти равноапостольного князя Владимира в Угольскому храме было многолюдно, как обычно бывает в такие большие праздники. Батюшка служил всегда ревностно и возвышенно, будто разговаривая с Богом. Однако во время проповеди он удивил верующих. Всегда лаконичный, на этот раз он говорил долго и вдохновенно, словно прощаясь с паствой. В конце дня он совершил вечерню, во время которой по его лицу непрерывно текли слезы. Вечером, после службы его воспитанник отец Иосиф Ярема услышал последнее наставление. Старец говорил о том, что скоро наступят времена, когда православных не будут преследовать за веру, но свободой новой эпохи не надо обольщаться, потому что произоёдёт чрезвычайный упадок морали. Во время разговора отцу Иову стало плохо и в тот же вечер он скончался.
Старец завещал похоронить себя в Угле, однако его завещание сегодня частично нарушено. Он покоится не на кладбище, а в Угольском храме, потому что 12 октября 2007 года состоялось его прославление в лике святых.
После обретения мощей их с кладбища понесли в церковь, но как только процессия вошла в храм, на электропровода упало дерево и во всём селе погас свет. Богослужение совершалось исключительно при свечах - так отец Иов напомнил, что никогда не любил электрического света.
Его мечтой с детства было стать православным иеромонахом. Не великим царем, и не рыцарем на белом коне, а обычным монахом, служить Богу и людям. Он хотел дарить людям бесконечное счастье веры. Ради осуществления мечты он когда-то поклялся на золотом кресте и его мечта осуществилась.

Александр Ворсин


Фотографии Babyblog.ru
 



 



Про паломництво


"Паломництво – це форма богошанування, яка реалізує духовну потребу пастви в поклонінні святиням, участі в богослужінні біля святих місць, молитовному спілкуванні з віруючими інших Помісних Православних Церков, а також є виявленням соборності Православної Церкви."


п.1. Статуту про паломництво та паломницькі служби Української Православної Церкви" (прийнятий Священним Синодом УПЦ 26 серпня 2011 р., журнал №65)